«Айя, Леголас!» писал Гимли в своем письме. «Вот шлю тебе кое что новенькое в твоем «излюбленном» стиле)))))))). Тебя опять ***. Вернее сначала тебя, потом ты, а потом опять тебя, но уже вдвоем. Эта барышня перешла уже все границы, и на твоем месте я бы предпринял решительные меры. Твой вечный друг Гимли, сын Глоина»
К письму прилагался файл, который Леголас благополучно скачал. В процессе беглого ознакомления с творением его лицо каменело, пару раз эльфийский принц ругнулся так, что кактус возле его компа втянул от греха подальше иголки и слегка порозовел. Было от чего. Опять он, опять Линдир, опять сплошной перепихон. Эру, ну сколько можно? Чаша терпения, которая у любого Перворожденного практически бездонна, у Леголаса переполнилась, и этот рассказ стал последней каплей.
Он решительно набрал номер Линдира.
На самом деле, что бы там не писали авторы фанфиков, Леголас и Линдир никогда не дружили, более того не испытывали друг к дружке ни малейших теплых чувств. Но беда в виде нескончаемых слэшей с их непременным участием сблизила их, и помимо воли двум эльфам приходилось общаться. Общаться часто, и без всякого толка.
Вот и сейчас голос Линдира звучал раздраженно.
- Зачем нам встречаться? Чтоб опять какая-нибудь малолетка вслед хихикала?
- Нет. Я намерен кое-что предпринять.
- Например?
- Пойдем к Феанаро. – прорычал Леголас.
-Линдир некоторое время потрясенно молчал.
- Ты серьезно?
- Серьезнее не бывает. Я больше не намерен терпеть этот беспредел. Еще немного и я стану параноиком как бедолага Гилморн.
История Гилморна стала притчей во языцех во всем Благославенном Краю. Тем самым прецедентом, после которого о слэше заговорили не только на валинорских кухнях, но и на самом высоком уровне. Поначалу «Ночи Мордора» наделали шум только в узких кругах продвинутой эльфийской молодежи, имеющей доступ к «паутине». Все было бы ничего, если бы имя главного героя не совпало с именем настоящего лихолесского Гилморна. Гилморн был парнем крутого нрава, мощного телосложения, любимцем девушек и метким стрелком, бившим муху на звук в темноте. Настоящий Гилморн не был никаким ни блондином, и при одном только намеке на мужеложество его воротило в буквальном смысле. Но и его люди-слэшеры довели до нервного срыва, нескольких попыток суицида, с последующим долгим лечением в садах Лориэна. Лечили его по полной программе, но в

итоге Гилморн всего лишь перестал мучиться ночными кошмарами , плакать при одних только словах «Мордор» и «слэш». Ему очень сочувствовали. В Тирионе даже пару раз организовали благотворительные вечера в знак моральной поддержки и солидарности с ним, а особо чувствительные барышни искренне считали лихолесца мучеником. Впрочем, на взгляд других пострадавших от слэша, так оно и было.
- Слушай, нам нужно поговорить. – озаботился Линдир.
- Я тоже так думаю. – согласился Леголас.
- Под памятником Профессору, ровно в полдень.
- Отлично. Жду тебя.
Встреча под позолоченной статуей Дж. Р.Р. Толкиена была традицией последних 40 лет. Не слишком большой срок для Валинора, но молодежь успела втянуться. День его рождения даже предлагали объявить праздником, и соответственно, выходным, но Высокое Руководство сочло еще один праздничный день излишеством, тем паче, что Профессор все-таки отступил от