Юмор

- Знаешь, Ки, я даже втянулся. Коллектив подобрался душевный, отзывчивый. С Джаником мы даже закорешились. Я его эльфийскому языку научил, вместе песни жалостливые пели. Он консерваторию закончил по классу домры.

Но безмятежное базарное счастье Тариэля продлилось недолго.

- Эта сволочь продала меня другой Авторице, - прорычал второй муж и скрипнул зубами. – Благополучно забросила свою писанину и вышла замуж за одногруппника.

Новая хозяйка оказалась не в пример оборотистей и хозяйственней, и ни о чем не подозревавший Тариэль непростительно расслабился. И тут его поджидал неприличный сюрприз.

- Она писала слэш и яой, - побледнел Светлый эльф и опустошил еще стакан водки для успокоения нервов.

Шлёповы гости хором ахнули, отшатнулись, а кое-кто непроизвольно натянул полы туники пониже, прикрывая задницу. Знают, мерзавцы, на что способны злостные яойщицы и певицы гомоэротической прозы.

Новая хозяйка часами заставляла несчастного остроухого пришельца выслушивать истории собственного сочинения про специфическую мужскую дружбу, а когда он пытался затыкать уши, жестоко принуждала исправлять орфографические ошибки.

А то я смотрю, что Тар все норовит задом к стойке прижаться. Настрадался, бедненький!

Но и на этом не кончились злоключения Тариэля. Поняв, что от ушастого пуританина не добиться признания в любви к своему полу, яойщица продала его… И тут Тариэль до крови вгрызается зубами к собственное запястье, а в глазах его зажигается подлинная ненависть ко всему человечеству.

Кажется, я знаю, кто у нас будет очередным

Черным Властелином. Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!

- Запомните, друзья мои, - ледяным тоном молвил Тариэль, воздевая указательный палец в жесте прирожденного пророка. – Грядет самое страшное! Близится Кровавый Час…

- Хлада и Глада?! – дрожащим голосом спросил Шлёп.

- О нет, брат мой!

Караул! Дожили! Светлый эльф называет орка братом! Спасайся, кто может!

- Это… - Тар сделал эффектную паузу и провозгласил: – Анимэ!

Гробовая тишина повисла ядовитым облаком, обратив дружелюбную атмосферу трапезной моего уютного трактирчика в прохладное пространство древнего склепа, населенного призраками.

- Она покрасила мои волосы в малиновый и сиреневый цвет, она сделала мне пирсинг… Не скажу где! Она пыталась оттопырить мне уши и загнуть их перпендикулярно голове, она… она… она пыталась меня изнасиловать!!!

Они не пройдут!

От яростного вопля слушателей, из окон едва не вылетели стекла.

А что такого? Я, например, парней очень даже понимаю. Анимэ… анимэ… короче, страшнее заразы в целом мире нет. Люди и нелюди, которых заразили Авторицы, умирают от неё в страшных муках. Сначала у них выпучиваются глаза, потом усыхает нос и от рта остается только крошечная дырочка, затем больные катастрофически глупеют, а на последней стадии начинают сами сочинять анимэ. Селение, зараженное этой чумой, властям приходится сжигать вместе с больными.

Тариэлю повезло - он сбежал, полгода его прятали добрые байкеры, пока не нашел способ вернуться в родной мир.

- И теперь она идет за мной, - мрачно заявил эльф в мертвенной тишине. – Я чувствую её тяжелую поступь… я знаю…

Короче, когда дверь в трактир снова открылась, мы все не обделались только потому, что в жизни своей прошли через все – войны, битвы, пленение, преисподнюю, предательство и ни единожды смотрели Смерти в лицо.

- Ух! Какие все… классные! – пискнула Авторица и попыталась расплыться в радостной усмешке.

На ехидную шуточку у неё не хватило фантазии. Что неудивительно. Наша милая компания, за исключением меня, состояла из мужчин всех рас, кроме людей и гномов. Гномов не любит конкретно Шлёп, а людей – все остальные. И все эти мужчины выглядели, мягко говоря, непрезентабельно. Даже эльфы. Перегар и луковый аромат, они во всех мирах одинаковы будут.

Немая сцена затягивалась. Авторица смотрела на нас, мы – на Авторицу, и сердце мое чувствовало, что добром этот балаган не кончится. Ну, где это видано, чтобы девка безнаказанно гуляла с голым пузом и в коротюсенькой юбчонке? Ноженьки тонюсенькие и отнюдь не самые ровные, волосенки реденькие в два хвостика над ушами торчат, и глазенками блудливыми лупает. И уставилась, стало быть, персонально на