А вот национального еврейского государства не существовало около двух тысяч лет. Евреи ассимилировались, и трудно даже было определить признаки народа. Но нашелся человек, который разобрал старые книги, и предложил: пусть все научатся говорить на этом языке. Сперва возродился язык, потом народ, а потом и появилось государство.
Пусть не обидятся на меня эльфы, но мне кажется, что ситуация с эльфами сейчас очень напоминает ситуацию с евреями в начале прошлого века. Вроде бы они и есть, но чем таким они принципиально отличаются от других, неизвестно. Причем неизвестно ни окружающим, ни им самим. Иными словами, отсутствует эльфийский культурный код. Мне кажется, что создание такого культурного кода и должно стать нашей ближайшей задачей. Опять-таки, в качестве базовой составляющей такого культурного кода разумно взять эльфийский язык. На самом деле, эльфийский язык – это вовсе не один язык, но множество языков. Из этого множества наиболее разработанным является Quenya. Конечно, мы не знаем в квэнья многого, и ревнители чистоты языка и исключительно академического его применения могут смело забросать меня камнями, но я предлагаю использовать именно его в качестве живого, письменного и устного языка. Да, я вполне сознаю тот факт, что если мы так сделаем, то через 100-200 лет это будет совсем не тот язык, который описан профессором Толкиеном. Но также является фактом, что в этом языке находит адекватное отражение целый ряд мировоззренческих особенностей, свойственных эльфам. Теоретически можно было бы пойти и другим путем: взять за основу русский язык, и наполнить его слова (и придумать собственные) новым смыслом. Мне кажется, что этот путь более опасен, так как размежеваться будет труднее, и использование такого языка в качестве культурного кода будет затруднено
изначально. Первый путь тоже не прост, но по нему уже прошли болгары и евреи, поэтому он вполне возможен и для нас, надо только приложить соответствующие усилия.
Иаран
От редакции
Краткий комментарий к статье.
Мы благодарим автора за хороший материал. К сожалению, данная статья не прозвучала в виде доклада на Конвенте, и поэтому свои комментарии к ней мы излагаем здесь.
1. В основе всех раннее принятых и обоснованных определений лежал тезис о том, что эльфы - это иная раса, народ, но не национальность, как полагает автор. Из этого постулата вытекают многие выводы. Как, например, множественность языков и типов культур, входящих в одну расу, но никак не национальность.
2. Ссылка автором статьи на бывшие колониальные государства не может считаться корректной, т.к. во-первых, мы знаем о тех огромных проблемах, которые претерпевает сейчас та же Франция, в силу ошибочности тезиса – считать французами всех, кто говорит французском языке. Скорее, это может служить отрицательным примером объединения чуждых социально-культурных групп на основании общего языка, и ни к чему хорошему не приводит.
Во-вторых, не секрет, что во многих странах вторым языком считается английский, однако это не помешало сохранению культуры страны.
Прекрасным примером, иллюстрирующим расовые отличия, может считаться пример индейских племен Северной Америки, таких как сиу, чарочки или наваха. Там, где у них (в силу наличия резерваций)
сохранилось компактное проживание, сохранился и родной язык. В то время как в разбросанном среди белого населения индейском сообществе, родной язык утрачивает свое значение. Однако и в том, и в другом случае, индейцы спокойно идентифицируют себя. Аналогично обстоят дела и с народами нашего севера, такими как чукчи, эскимосы, эвенки и прочие. Их сложности и проблемы связаны совсем не с родным языком.
3. Далее автор говорит, о том, что в ряде случаев восстановление родного языка предшествовало созданию государства (пример: евреи, болгары). Рассмотрение государства в этом случае не совсем уместно, более верно рассматривать компактное проживание народа, которое и у евреев и у болгар предшествовало восстановлению языка.
Надо помнить, что любой язык мертв без постоянного использования, а надобность в нем возникает и сохраняется только в постоянном общении. Разрозненное проживание в ином социуме делает невозможным естественное общение на ином языке, тем более, на языке специально для этого выученном.
Мы полностью согласны с автором, что искусственное введение в русский язык «эльфийских» слов так же не приведет ни к чему, кроме насаждения жаргонизмов. Однако часть этих слов все-таки приживается, и с успехом используется нашими эльфами, что несет в себе несомненный плюс.
Подводя итог, мы считаем, что выученный по различным самоучителям квенья, придуманный или воссозданный профессором Толкиным, не может стать «кодом эльфов». Поэтому язык в данном случае не решает проблему объединения народа. К сожалению, это вопрос пока остается для нас открытым. Но мы более склонны согласиться с Гумилевым, который считал, что культурный Код народа определяется набором понятий, представлений об окружающем мире и поведенческих стереотипов.
