Из палаты Свирский вышел очень взволнованный. «Мерзавцы! А если та попытка суицида была заранее спланированной акцией?» С такими мыслями он направился к своей машине. Новая «MAZDA» была припаркована около приемного покоя. Ловко развернувшись, Свирский направился прямиком в отделение милиции, куда был доставлен Саша. В голове уже рождался план.

Зайдя в здание, Станислав Эдуардович направился к дежурному и вежливо поинтересовался, кто оформлял молодого парня с митинга. Через минуту в коридоре показался невысокий мужчина средних лет в форменном пиджаке с капитанскими погонами. «Доктор Свирский?» - поинтересовался он. Утвердительно кивнув, Станислав Эдуардович последовал за милиционером в кабинет.

- Вы по какому вопросу? – спросил капитан.

- Видите ли, на днях к Вам поступал молодой человек, которого потом направили в нашу клинику. Его родители уверены, что парня подставили и хотят выяснить «кто?» Они очень порядочные люди, и думаю, в долгу не останутся, – последние слова Свирский особенно подчеркнул голосом.

На лице капитана Гунько проступила самодовольная улыбка:

- Чем я могу быть полезен?

- Саша сделал от вас один телефонный звонок. Если это возможно – номер телефона, адрес, и кто там живёт.

- Для хороших людей нет ничего невозможного.

Станислав Эдуардович поблагодарил за содействие: одно рукопожатие – и «Генерал Гранд» уже лежал в кармане форменных брюк любезного стража порядка.

 

Выходные не преподнесли особых сюрпризов, и

Свирский провел их в предвкушении предстоящего лечения Александра. Как-то слишком лично воспринял этот случай уважаемый психиатр со стажем. В понедельник с утра он уже спешил на первый сеанс психотерапии. Однако медсестра охладила пыл, сообщив, что пациент ещё спит. Через пол часа доктор повторил попытку – к этому моменту Саша уже встал, оделся, привел себя в порядок. Беседа проходила в дружественной атмосфере, хотя Свирский всеми силами сдерживал себя, чтобы не начать расспросы о «Кланах». Но всё прошло гладко.

Перед самым концом сеанса в дверь постучалась Наталья Михайловна. Свирский решил оставить её с сыном наедине, и  сообщил, что подождет за дверью. Войдя, женщина плотно закрыла за собой дверь.

- Доброе утро, Сашенька! – произнесла она тихим голосом, исполненным любви.

- Мама, я так соскучился!

- Прости, прости меня, пожалуйста! Я не смогла отменить эту поездку, - чуть не рыдая, сказала Наталья Михайловна. На выходных ей пришлось слетать в Мюнхен в качестве представителя компании. – Слишком многие люди от меня зависят, и что-то изменить или отложить не получилось.

-Ничего, главное, что сегодня ты пришла, - успокаивал Саша.

Мама села с сыном на кровать и обняла его. Первым молчание нарушил он:

- Прости, что я не послушал тебя. Ведь этого всего могло и не быть.

- Это ты прости, что я не сумела тебя уберечь. Понимаю, что не могу вечно тебя опекать, но я не в силах себя побороть. Материнскому чувству не прикажешь.

Саша ещё крепче обнял маму.

- Ничего, мы переживём это. Как пережили многое другое.

- Кончено, мамуля, мы не сломаемся.

- И впредь я никому не позволю обижать моего сына! – процедила сквозь зубы Наталья Михайловна.

- Ой, хорошо, что ты напомнила: Станислав Эдуардович спрашивал, что за люди интересуются землёй, на которой стоит приют.

- А зачем ему это знать, он не сказал? – с недоверием спросила Наталья Михайловна.

- Говорит, следователь просил узнать.

- Хм, странно, не слышала, чтоб следователи перепоручали свою работу врачам. Хотя, это, наверное, специфика психиатрии: не со всеми пациентам легко установить контакт постороннему человеку. Я ему сейчас сама расскажу.

Женщина выглянула из палаты и пригласила