Продолжение. Начало в №13

Был праздник солидарности всех трудящихся, а значит, я была крайне серьёзна и сосредоточена… Какой-какой? День выплаты жалования – вот какой! В этот день все трудящиеся солидарны друг с другом как никогда, даже если за свой так называемый «труд» не заслужили, по-хорошему, и медного ломаного гроша.

И вот сижу я – суровая, но справедливая – над платёжной ведомостью, являя собой зловредную эксплуататоршу и щедрую благодетельницу в одном лице, и отсчитываю своим труженикам полновесное

серебро. Медленно, с чувством, с толком, чтобы, значится, прочувствовали важность момента, а заодно пользуюсь оным, высказывая свои нарекания качеством работы и степенью усердия. Когда ещё эти лодыри будут слушать с таким вниманием? Только пока я двигаю в сторону их загребущих ручонок аккуратненькие столбики монет.

Разумеется, моего любимого мужа, по совместительству совладельца трактира, рядом днём с огнём не сыскать. Я его понимаю, не темноэльфийское это дело – жалование выдавать. Лииниаррово чувство прекрасного категорически протестует против такой очевидной прозы жизни. И мне, знаете ли, проще. Дроу очень не любят, когда им в лицо отрицают очевидные вещи. Вот, скажем, Бобби… Ну тот самый, которого я всё никак не сподоблюсь продать своей свекрухе на опыты. Ты ему про перебитую по неуклюжести посуду, стоимость каковой надо вычесть из жалования, а он – про какую-то классовую борьбу. Я-то эту ересь послушаю-послушаю и мимо ушей пропущу, а Лииниарр разозлится и зарежет. Разница менталитетов, называется.

Поэтому пока я выдаю зарплату, мой муж шастает по лесам, отлавливая всяких чудищ и нечисть. Первое, таксидермическое, образование сказывается. Я не ропщу – какая-никакая, а прибыль для семейного бюджета.

Надо ли говорить, как я удивилась последней Лииниарровой добыче? Слава Небесам, дроу не додумался приволочь ЭТО в трапезную. Но сюрприз, честно признаюсь, у него получился неслабый.

После тяжёлого дня захожу в нашу милую маленькую гостиную и вижу… Сидит… Лохматое костлявое сутулое существо. Судя по отсутствию бюста, мужеского полу. Мордашка с кулачок, глазёнки как блюдца, масти… э… жёлтой. Прямо цыплячий такой цвет. Впрочем, цвет дело такое… цвет я пережить могу. А вот полный рот растущих вкривь и вкось зубов, коротенькие нетопыриные крылышки, покрытые жёлтым пушком, и… тонкий

хвостик со стрелочкой меня сразили наповал.

А ещё исполненный сочувствием тёмный эльф, скармливающий существу холодную котлету – тоже зрелище не для слабонервных.

— Ты что… кто… такое? — Спрашиваю шёпотом.

—  Я – демон, — отвечает… оно.

—  Кто-кто?

Мне аж нехорошо стало. Демоны… демоны – это же демоны. Коренные обитатели преисподней, жестокие, бездушные твари, которым не место в нашем мире.

Чую, как медленно покрываюсь чешуёй, как сами собой отрастают стальные когти. Та-а-ак! Где моя секира подгорной ковки? Где мой верный щит? Держите меня! Сейчас прольётся чья-то кровь!

— Лиин, — говорю, — ты как посмел… это в наш дом приволочь?

И дымок у меня из ноздри уже пошёл.

— Ой! Тётенька! Не бейте! — пищит демонёнок, давясь котлеткой. — Сам я неместный, я – беглый…

— Да, Ки, он от Авторицы сбежал, — вступается за добычу Лииниарр. — Из другого мира. Не волнуйся