На самом деле страны Запада не только не могут распространить на весь мир свой образ жизни и образ мысли — в собственном доме они оказываются не в состоянии осуществить культурную ассимиляцию многочисленных мигрантов с Востока и Юга, которым они вынуждены были широко открыть дверь, чтобы восполнить недостающие трудовые ресурсы — собственное население, стареющее и избалованное, уже не хочет и не может выполнять черную работу. На наших глазах происходит замена и вытеснение коренного населения Западной Европы пришельцами из совсем другого мира, вовсе не усваивающими современную западную ментальность, и делать вид, будто проблемы не существует, удается все хуже. Налицо тенденция, которая по мере своего количественного роста однажды неизбежно обретет новое качество — качество трагедии. Положение в США кажется на сегодня существенно иным, но и в этой стране уже не работает, как прежде, ее знаменитый «плавильный котел», которым она раньше так гордилась. Этот факт с тревогой отмечают наиболее проницательные праворадикальные деятели в США (вроде П.Бьюкенена). Кроме того, основной проблемой США как ведущей страны западного мира является их неудержимая тяга к мировому господству. Тем США, какими они сегодня являются, внутренне присуще стремление к мировому господству, и отказаться от него им не дано. Но также верно и то, что мирового господства нельзя достичь ни при каком уровне развития технологий — это неотменяемый закон, вроде Второго закона термодинамики (к сожалению, ограниченный объем данной статьи не позволяет мне останавливаться на обосновании этого положения). Разрешение возникающего отсюда противоречия обойдется весьма дорого. Никакая

глобализация здесь не поможет, ее крах последует сразу вслед за поражением ее главных движущих сил. Может быть (как утверждал Профессор), когда-то Солнце и всходило на Западе, но сегодня оно там заходит.
Итак, современная западная цивилизация, с ее индивидуализмом и потребительством, вызвавшим к жизни разрушающие природу технологии — это временное явление, существующее, по историческим меркам, очень недолго, которое, скорее всего, будет отторгнуто мировым организмом. В неравномерности и различии путей развития мировых цивилизаций заключается пока гарантия от «конца истории».
Есть ли вообще у западной цивилизации шанс? Небольшой, но он есть. Этот шанс — в перерождении, в возвращении на новом витке спирали исторического развития к тем общекультурным поведенческим установкам и социальным формам, которые сделали Европу великой. Собственно, речь идет в определенном смысле о возвращении в средневековье, из которого другие мировые цивилизации (ближневосточная и дальневосточная) никогда и не выходили. Но это означает крестовые походы и костры инквизиции. Мы имеем дело с ситуацией, когда нет другого способа устоять перед врагами, нежели уподобиться им. Быть может, небольшой дополнительный шанс на выживание и развитие в новых условиях получат упомянутые выше промежуточные, синтетические культуры — для них, именно в силу их промежуточного, переходного характера, может оказаться более легкой и естественной необходимая для выживания трансформация.
Выживет западная цивилизация или будет сметена с лица Земли — зависит от разных обстоятельств, которые невозможно предугадать. Разумеется, многие элементы культурного наследия побежденных в любом случае будут усвоены ассимилировавшими их победителями. Но основные черты общества будущего от всего этого зависят не слишком сильно. Если угодно, чтобы победить дракона — надо стать драконом, значит, победителем в любом случае будет дракон.
Сказанное совсем не означает, что общество будущего полностью утратит все современные технические достижения. Вероятно, после неизбежного

известного отката в этой области технический прогресс даже продолжится, хотя и несравнимо медленнее, чем это имело место в XX веке. Но область практического приложения науки и техники сместится. Общество будущего вынужденно достигнет большей сбалансированности во взаимодействии с окружающей средой при гораздо более низком, чем привычный сегодня населению развитых стран, уровне потребления. Это не противоречит развитию информационных технологий (обладающих низкой энергоемкостью etc.), только вот основным пользователем этих технологий будет система, а не личность. Вообще, предстоящая великая трансформация слабо, а вернее, совсем никак не совмещается с представлениями о свободе личности, неотъемлемых правах и тому подобных вещах. Впрочем, давно уже экспериментально доказано, что никаких таких неотъемлемых прав личности в природе не существует — это подтверждают многочисленные, многократно повторенные опыты, в которых у личности легко отнимались какие угодно права. Реальные права могут быть предоставлены только реальным социальным статусом — например, гражданским, сословным, имущественным — в реально существующем социуме.
На что же будут похожи социальные отношения будущего? Было бы ошибкой думать, что мы увидим некую кальку тоталитарных режимов XX столетия. Тоталитаризм — если этот термин вообще имеет смысл — порождение современной западной цивилизации, и он, как и «демократия», навсегда уйдет в прошлое вместе с ней. Личность будет во многих отношениях стеснена ограничениями — сословными, религиозными, корпоративными (цеховыми), но налагаться эти ограничения будут не бездушным и безликим монстром тоталитарного государства, а многочисленными взаимодействующими между собой центрами силы и влияния, зачастую персонифицированными в лице неких «князей» и «епископов», для которых верховная власть является более или менее авторитетным арбитром. Общество будущего станет многополярным обществом, так же как мир будущего станет многополярным миром. На первый план выйдут не права, а обязанности личности, понятия долга и ответственности. Эти необходимые для выживания и развития