тёплое, несущее уверенность и силу! Глаза! Глаза есть твоя единственная переправа, по которой ты можешь передать всего себя! Да, Кирилл, роль тяжёлая, не спорю, но ты справишься! Должен, а значит - сделаешь! Сосредоточься не на страданиях людских, а на победах. Именно победа несёт импульс, под воздействием которого толпа обретает веру и идёт за своим героем даже на смерть! Вот, вот, вот, чувствуешь? Поймал? Теперь не отпускай! Сейчас Дэвид выкрикнет «Мотор!», и ты должен в камеру посмотреть душой через собственные глаза!

- Кирилл Александрович! Сейчас будем снимать. Приготовьтесь!

 

 

- Где осветители? Серёжа, что-то у тебя с сиреневым оттенком не сложилось. Давай-ка, поищи что-нибудь поестественнее, хорошо? Николь, с Вами просто очень приятно работать! Теперь встаньте чуть впереди старца, но мне надо, чтобы глаза, оставаясь молодыми и чуть хитрыми, выражали преданность и покорность. Мне не надо собачьего безоговорочного обожания. Хочу увидеть осознанное уважение. О!

Именно так!

Заработавшая камера сначала захватила левый

верхний угол фантастических декораций, на которых многометровые деревья казались колоннами в заброшенном старинном замке. Создавалось впечатление, что у смотрящего кружится голова. Оператор специально так двигал камеру, чтобы у зрителей сложилось ощущение, будто лес ожил, и всё его внимание обращено в какую-то одну точку. Напряжение, ожидание, но никаких «вдруг». Камера делает головокружительное падение с верхушек деревьев и зависает на уровне глаз. Двух пар глаз! Взгляд! Бог мой! Какая колоссальная энергия! Стекло объектива трескается!!!

Волшебная сила искусства, освободившая энергию лишь двух человек!

Svest 

 

 

 Замок

 

Изящные кубки,

Высокие замки,

Холмы золотятся,

Равнины открыты.

Сходились не люди,

Встречались не тени,

Но время пришло и они позабыты.

Подернуто сумраком время былое,

Их песни пропеты,

Их чаши разбиты.

И им никогда не ступать между вами

Они позабыты, навек позабыты…

 

Массивная резная дверь замка приоткрылась с трудом. Не было на ней ни засовов, ни заклятий, но казалось, что само время охраняет ее. Холодный ветер ворвался в проем, и тонкой змейкой скользнул по сводчатым коридорам, теряясь за изгибами арок.

Этого было достаточно. Полу-вздох, полу-стон стали ему ответом. Сколько прошло времени, века или

дни, он не знал. Казалось, что забвение пришло навсегда. Больше не будет боли, что сжигает сердце, застывает комком в горле и не дает слезам пролиться из глаз. Все прошло. Тот клинок, что пробил грудь, разом прервал все мучения, но все ли? Проваливаясь в небытие, он надеялся лишь на то, что друзья, находящиеся рядом, успели спастись, что она будет жива, но не вышло…

Мужчина, как и раньше, сидел на своем месте, в кресле, напоминающем трон, но никогда не являвшимся им. Стрельчатые своды и колоны уносились ввысь, резное, темное дерево украшало зал затейливым орнаментом. Сколько веков было замку, сколько веков он являлся его домом? Здесь собирались его родичи, соратники и друзья, здесь обсуждались походы и строились планы. Все прошло. Но даже потом, когда ничего этого уже не осталось и былое развеялось, как дым, став мифом, те немногие, что уцелели на Земле, приходили сюда, как в свой дом, как в последнее убежище. Теперь они не были ни светлыми князьями, ни гордым народом, а изгнанниками в родном краю, горсткой уцелевших. Но замок продолжал оставаться их оплотом, незримо связывающим их. В полумраке сидели они вкруг стола, и лишь свет звезд, льющийся из светового фонаря на крыше, освещал их лица. Глаза блестели в темноте, пальцы сжимали кубки, они были едины, они были вместе.

Трудно сказать кто внизу, в долине, первым указал пальцем на темный замок, кому он помешал? Задавать вопросы не имело смысла. Он давно уже не спрашивал ни о чем. Там, внизу, в чужом ему мире, неслась своя, непонятная и не принятая жизнь. До времени ее поток огибал стены замка, люди редко бросали на него взор, но новые события изменили и этот порядок.

Возможно, страх неведомого обжигал сердца юного народа, а может, замок напоминал им о былом. О тех временах, когда их родичи дикими и темными племенами вели нескончаемые войны, режа друг друга, а замок высокой и гордой твердыней и тогда