- Доктор! Он хороший человек, он добрый, искренний, не знаю, что на него нашло. Всё началось полгода назад. Я ему говорила, убеждала. Он не слушал. А ведь я чувствовала, что этим всё кончится, какие люди за всем этим стоят. Он меня уверял, что знает, что делает. Говорил, что впервые нашёл понимание, а ведь я знала, материнское сердце не лжёт. Но он не слушал. Я знала, что этим всё кончится… - рыдания прервали стремительный поток слов.

- Будет Вам, не убивайтесь, он в надёжных руках.

- Прошу Вас, вылечите его! Он этого заслуживает. Сашенька в жизни ничего скверного не сделал. За что Бог лишил его рассудка?!

- О чем это Вы? У него просто нервный срыв. Это не так серьезно, как Вам кажется.

- Как о чем! Об эльфах, конечно! Он что, не говорил? О, господи, за что?!... – дама достала платок и вытерла глаза. – Не так давно Саша заявил, что нашёл свою суть, мол, он видите ли, эльф. Начал рассказывать, что всегда чувствовал себя чужим, и только сейчас, найдя других таких же, окончательно понял, кто он. Для меня поначалу это был шок. Я несколько дней плакала, а он меня успокаивал. Потом эмоции притупились, жизнь шла своим чередом. Я уж решила, что это было сиюминутное помешательство. Но вот Саша пришёл ко мне и заявил, что он с другими эльфами идет отстаивать этот треклятый  питомник. Доктор, я же не какая-то клуша, я знаю, что за люди стоят за всем этим. Да хоть весь город выведи – они не оставят питомник в покое. Я объясняла ему, просила не ходить. А он… Начал мне говорить о чести, о долге. Как он потом будет смотреть в глаза другим… Ничего, теперь я ему всё выскажу, ведь я оказалась права.

- А зачем? – спросил равнодушным голосом Станислав Эдуардович. – Зачем высказывать ему всё это? Вы что, не желаете своему сыну добра?

- Конечно, желаю! – возмутилась дама.
- А что толку тогда ему от Вашей правды? Ему поддержка нужна, ему нужно знать, что Вы всё так же его любите. А время само всё расставит по местам.
- Я всё же надеюсь, что этот урок надолго выбьет у него эту дурь из головы, а если нет, то хоть вы попытайтесь.
- Исключено.
- Что?
- Простите, я не знаю как Вас зовут…
- Наталья Михайловна.
- Наталья Михайловна, скажите, Ваш сын крещённый?
- Да, - с гордостью заявила женщина.
- А если бы он сказал, что хочет стать мусульманином и посещать мечеть, Вы бы тоже отправили его к психиатру?
- Ну, нет, наверное, - с неуверенность ответила Наталья Михайловна.
- А если бы он решил сделать обрезание и стать иудеем, Вы бы хотели чтоб Вашего сына держали в стационаре и лечили психотропными средствами, которые Бог знает какой побочный эффект могут дать?!
- Нет.
- Так почему сейчас вы именно это от меня и требуете?
- Так… Я-то… Это не одно и тоже! Проклятые сектанты, они заманили моего сына, будь моя воля, я бы всех эльфов…

- А крестоносцы сровняли с землей не один город во время походов за освобождение Гроба Господнего. Но Вы ж не ратуете за то, чтоб перевешать всех христиан? Не надо по кучке мерзавцев делать обобщающий вывод. Да и вряд ли те, кто всего лишь играют имеют хоть какое-то отношение к тому, о чём говорил Ваш сын. Он должен сам сделать выбор – кем быть, с кем быть и во что верить. Ни Вы, ни я не вправе ему указывать.
- Но он же так молод, он столького не знает в жизни!
- И мы когда-то были молодыми, - усмехнулся Свирский, - и  совершали безрассудные поступки. Молодость – тот недостаток, который слишком быстро

проходит. Посмотрите на нас: мы взрослые состоявшиеся люди, у нас есть дом, карьера, семья. Нам есть, что терять. Разве можем мы сорваться с места и поехать за своей мечтой на край света? А они ещё могут. Они и любят страстно, до потери пульса, и ненавидят до дрожи в коленях. А что мы? Наши чувства притупились, эмоции стихли. Всем улыбаемся, даже если хочется плюнуть в лицо, говорим сдержано-нейтрально, не решаясь высказать всё, что наболело. Мы живём по тем правилам, которые сами себе создали. Но не надо навязывать их нашим детям – может, они для себя что-то лучшее выберут.
Наталья Михайловна сидела и смотрела в пол, а по щекам текли слёзы.
- Может Вы и правы, - глухо проговорила она.

 Потом встала, поблагодарила Свирского, за потраченное время и направилась к выходу. Но остановившись у двери, повернулась к доктору:

- А я за всю семейную жизнь так и не решилась послать свекровь ко всем чертям, - сказала Наталья Михайловна и рассмеялась. Потом открыла дверь и вышла.

«Всё что угодно, только не разговоры с родственниками» - пронеслось в голове у Станислава Эдуардовича, когда он откинулся в кресле.

Через несколько минут отдыха Свирский вскочил на ноги в явном возбуждении. Казалось, он вот-вот кинется куда-то бежать. Но всё ограничилось наматыванием километров по кабинету. Станислав Эдуардович вдруг вспомнил слова недавней посетительницы: «…я же не какая-то клуша, я знаю, что за люди стоят за всем этим». Профессор понял, что он нашёл ту ниточку, с которой можно начинать распутывать клубок загадочных происшествий. Он ещё не знал, как ему получить информацию о «тех людях», ведь напрямую спросить у Сашиной мамы было нельзя, а надежды на то, что он сам вспомнит, было мало.

После непродолжительного отдыха, который можно было себе позволить, отделавшись от