– Под деревом! Музыка! Как вас зовут?

– Шон ап Шенкин.

– О, бедный Шон, Это действительно ты! – закричал старик. – Я часто слышал, как мой дедушка, твой отец, говорил о тебе, он все время жалел о твоем уходе. Он бесполезно расспрашивал о тебе по всем окрестностным селениям. Но старый Кати Мэддок (Catti Maddock) из Брегфы¹¹ сказал, что ты находишься под чарами фейри, и не будешь свободен, пока тот платан окончательно не иссохнет. Обними же, мой дорогой дядя, своего племянника.

С этими словами старик широко распростер руки. Но не суждено было им обняться. Ибо бедный Шон ап

Шенкин рассыпался в пыль, едва ступив на порог своего дома.

II

Арфа используется уэльскими фейри до такой степени широко, как неизвестно в тех частях мира, где арфа менее популярна среди людей¹². И когда говорится об отчетливо слышимом волшебном инструменте – это обычно арфа. Иногда – скрипка, но при обстоятельном рассмотрении часто обнаруживается, что играет все–таки смертный, кой лишь воспроизводит услышанное. Тильвит Тег предпочитают арфу. В некоторых случаях они могут использовать и рог¹³. Известно описание одного–двух случаев, когда слышали звуки волынок. Но названные случаи вызывают подозрения, что музыкантами были некие бродячие фейри из Шотландии или другой пограничной области. На вершине КрэйгиДинас¹⁴ тысяч белых фейри танцуют под музыку множества арф. В ложбине Кум Пергум¹⁵ и в долине Нит¹⁶, Тильвит Тег играют свою музыку за водопадом, и когда они уходят в горы, то звуки их арф постепенно затихают. В повествовании, являющимся кембрийским эквивалентом «Магической Флейты»¹⁷, арфа (валлийцев) заменена на менее знакомый инструмент.

Мне же была рассказана такая история: компания фейри, часто посещавших Кадер Идрис¹⁸, имела обыкновение пройтись от дома к дому в этой преимущественно сельской части Уэльса. Людей, оказавших нелюбезный прием фейри, всю оставшуюся жизнь преследовали неудачи, а те, кто хорошо относился к малому народцу (little folk)¹⁹, пользовались их покровительством.

И вот однажды ночью старый Морган ап Рис (Morgan ap Rhys) сидел дома в своем уютном кресле, с трубкой и пинтой эля. Он был в гораздо более веселом настроении, чем обычно – этому способствовало хорошее пиво. И в это самое время раздался тихий стук в дверь, долетевший до слуха хозяина сквозь густой дым из трубки и шум его голоса – Морган орал похабную песню. Именно орал, ибо петь он умел немногим лучше, нежели хав, как валлийцы именуют

осла. Но Морган был человеком грубым и его не особо занимал стук – он считал, с его стороны будет достаточно вежливо и гостеприимно крикнуть: «Gwaed dyn a'i gilydd!», что поваллийски означает «Почему ты не входишь, коль подошел к двери!»

Хоть приглашение и не было очень вежливым, но его оказалось достаточно. Дверь открылась, и вошли три странника, казавшиеся утомленными, в изношенной одежде. Это были фейри Кадер Идриса, принявшие соответствующий облик, в своей манере, для наблюдения за людьми. И Морган никогда бы не подумал, что они могли быть кем–либо, кроме бродяг.

– Добрый господин, – сказал один из странников, – мы очень устали, и все, что нам нужно – это немного еды, затем мы продолжим наш путь.

– Вау, парни! Это все, чего вы желаете? Отлично, вон там, посмотрите, есть хлеб и сыр. Берите ножи, режьте и набивайте свои животы.

Так и сказал. И странники самостоятельно принялись за предложенную пищу. Морган же в это время продолжал пить и курить, что с его стороны было очень грубо.

Затем гости стали собираться, и сказали Моргану:

– Ты был весьма щедр, и мы хотим выразить тебе благодарность. В нашей власти осуществить любое твое желание, поэтому скажи нам, чего ты желаешь.

– Хo, хo! – засмеялся Морган, – я вижу, вы хотите подшутить надо мной. Ладно. Самое большое желание моего сердца состоит в том, чтобы иметь арфу, которая будет хорошо звучать под моими пальцами, несмотря на то, что я почти не умею играть. Я хочу арфу, которая будет играть для меня веселые заводные мелодии, и никакой грустной музыки! Едва он договорил, как к его удивлению на очаге перед ним возникла роскошная арфа. Он был один.

– Вау! – изумился Морган, – когда же они ушли?

И оглядевшись, он увидел, что путники так и не притронулись к скромной еде, которую они отрезали.

– Вероятно, фейри, – пробормотал он, попивая пиво и уставившись на арфу.

Сзади раздался звук шагов, и в двери вошла его