эволюцию человечества.

Взгляды первобытных людей оставим в покое: сведения об этом слишком разноречивы и расплывчаты. Но, во всяком случае, уже 4000 лет назад существовали государства - соответственно существовало разделение на своих и чужих. К этому же времени относится и появление первых писаных законов, состоящих в основном из запретов. Таковы, например, широко известные десять заповедей. Согласно авторитету Библии, эти заповеди даны Свыше (то есть для нас - извне). Но легко видеть, что они не содержат в себе ничего, кроме пресловутого «нельзя», только обращенного не к человеку, а к человечеству. Никакого позитивного целеполагания здесь нет - да в ту эпоху, кем-то метко названную детством человечества, его и быть не могло. Для разрешения первого кризиса оно и не нужно. Нельзя, и все тут.

О том, что такое целеполагание мы находим в Новом завете, а также в священных текстах ряда других религий, говорено и писано уже многократно. Роль этих идей в превращении человека в существо социальное неоспорима. Но снимается ли этим задача осознания нами своего места в мире? Тем более - нашей ответственности за него? Или проблема такого развития общества, которое не наносило бы непоправимого ущерба окружающей среде? Разумеется, нет.

Есть и другие проблемы, с которыми мы не можем справиться на основе традиционного богословия и богопонимания. Такова, например, проблема становления личности, которой я уже многократно касался. Две тысячи лет назад в Палестине эта проблема не стояла и стоять не могла, она характерна именно для наших дней. Но само ее возникновение свидетельствует о наличии того самого кризиса четверти жизни, который, как мы

знаем, может разрешиться только изнутри.

Частью этого кризиса четверти жизни человечества является кризис традиционных религий.

Кризис христианства сейчас отрицают лишь наиболее упертые его апологеты. В том же самом положении находятся и другие традиционные религии - вспомним хотя бы печально известных исламских террористов. В России положение осложняется еще и тем, что семьдесят с лишним лет государственного атеизма в значительной мере подорвали веру в церковь как необходимое орудие спасения души. Прежде считалось, что такое спасение гарантируют церковные обряды, в первую очередь причастие, и что эти обряды имеют силу благодаря священнослужителям. Теперь мы фактически вынуждены обходиться без отклика Свыше на свои действия. Вся ответственность за них ложится на нас. Отсюда и невиданный ранее спрос на системы, которые обещают хоть какой-то отклик.

Но дают ли они его? И могут ли дать?

То, что нехарактерно для отдельного человека, не может быть характерно и для всего человечества - и потому нынешний кризис не может быть разрешен через откровение Свыше в какой бы то ни было форме. Ведь Свыше - это значит для нас «извне», а особенность этого кризиса состоит только в том, что он может разрешиться изнутри и только изнутри. В противном случае никакого разрешения не происходит.

Отсюда вытекает важнейший вывод: книги Толкиена не могут служить «учением новой эпохи» прежде всего потому, что такое учение сейчас и невозможно, и не нужно. Задача состоит не в том, чтобы создавать новое учение (тем более - заимствовать его у безвозвратно ушедшей эпохи), а в том, чтобы научиться думать самостоятельно. Соответственно самого Толкиена нельзя считать ни ересиархом, ни тем более провозвестником новой религии - он, как ни банально это звучит, всего лишь даровитый апологет христианства.

Мысль эта не нова, принадлежит к разряду так

называемых «общих мест» и озвучивается здесь только потому, что нередко порождает вопрос: апологетом какого именно христианства является Толкиен? Ведь христианских церквей - не одна и не две, а количество всевозможных сект вообще не поддается никакому учету.

На этот вопрос обычно отвечают так: раз Толкиен жил и умер католиком, то и христианство у него - католическое. Засим, как правило, следуют «латинская ересь», «схизма», «идеологическая диверсия Запада» и прочие устрашающие заклинания.

На счастье - это всего лишь сотрясение воздуха, и вот по какой причине. Толкиен сам писал, что действие его книг происходит около 6000 лет назад, то есть не только до рождества Христова, но и до исхода евреев из Египта. Естественно, герои Толкиена не ходят в церковь, не читают Библию, тем более не спорят о разногласиях между католичеством и православием. Это именно языческие, Евангелием не тронутые души, но на свой путешественнический страх и риск открывающие как бы заново основные положения христианской этики. Так что путешествие хоббита Бильбо «туда и обратно» - это прежде всего путь человека от себя к себе истинному. Тем оно и интересно, и актуально.