принимается как действительное бремя, а не как мнимая привилегия; как служение, а не как господство.

Потому-то за пределами ролевой и фэнтези субкультуры и распространено мнение, использующее термин «эльф» как синонимом оторванности от действительности. Например, известный интернет-мем «страна эльфов»¹⁵, аналогично «житель страны эльфов». Самим, товарищи, не обидно низведение благородного наименования нелюдей до подобного? А справедливо, поскольку мы сами своим поведением зачастую даем повод так думать, не поддерживаем миф…

Среди ролевого движения и организуемых в нём игр, достаточно посмотреть на дизайн отыгрываемых костюмов, стиль доспехов, структуру вассальных, феодальных отношений — они типично человеческие, средневековые.

В дальнейшем эта тенденция изображения эльфов приобрела тотальный характер и в сериях (книгах фильмах, играх), построенных на игровой механике Dungeons and Dragons,¹⁶ совершенно не подвергалась сомнению.

15. Метафора для обозначения некой фантастической страны, в которой всё работает идеально. Фразы наподобие «Вы живете в Стране Эльфов» или «Ваш план сработает разве что только в Стране Эльфов» используются для критики чрезмерно оптимистичных, наивных и оторванных от реальности предложений, а также эскапизма. Точный смысловой аналог впервые употребленного Артуром Шопенгауэром слова «Wolkenkuckucksheim» — http://ru.wikipedia.org/wiki/Страна_Эльфов

16. Fantasy role-playing game set in an imaginary world based loosely on medieval myth. (Oxford Dictionary)

Доказать ложность данного воззрения элементарно просто. Достаточно вспомнить, каков фундаментальный, базовый признак феодализма. Иными словами, что такое феодализм, как общественно-экономическая формация? Обратимся к классикам:

Но именно потому, что отношения личной зависимости составляют основу данного общества, труду и продуктам не приходится принимать отличную от их реального бытия фантастическую форму. […] Таким образом, как бы ни оценивались те характерные маски, в которых выступают средневековые люди по отношению друг к другу, общественные отношения лиц в их труде проявляются во всяком случае здесь именно как их собственные личные отношения, а не облекаются в костюм общественных отношений вещей, продуктов труда.¹⁷

17. К. Маркс. Капитал, Т. 1

Господствующим классом, который постепенно складывался здесь с ростом имущественного неравенства, мог быть лишь класс крупных землевладельцев, формой его политического господства — аристократический строй. Поэтому, если мы увидим, как на возникновение и развитие этого класса неоднократно и как будто даже преимущественно оказывали влияние политические средства, насилие и обман, то мы не должны забывать, что эти политические средства только содействуют усилению и ускорению необходимого экономического процесса».¹⁸

Далее, ясно, что во всех формах, при которых непосредственный работник остается «владельцем» средств производства и условий труда, необходимых для производства средств его собственного существования, отношение собственности должно в то же время выступать как непосредственное отношение господства и порабощения, следовательно, непосредственный производитель — как несвободный; несвобода, которая от крепостничества с барщинным трудом может смягчаться до простого оброчного обязательства. Согласно предположению, непосредственный производитель владеет здесь своими собственными средствами производства, предметными условиями труда, необходимыми для осуществления его труда и для производства средств его существования; он самостоятельно занят своим земледелием, как и связанной с ним сельской домашней промышленностью. […] Итак, необходимы отношения личной зависимости, личная несвобода в какой бы то ни было степени и прикрепление к земле в качестве придатка последней, необходима крепостная зависимость в подлинном смысле этих слов. […] Та специфическая экономическая форма, в которой неоплаченный прибавочный труд выкачивается из непосредственных производителей,

18. Ф. Энгельс. Франкский период