говорить о передаче сходных генов (в том или ином количестве, от 1% до 4%) всему населению Европы?
В.П. – С точки зрения генетики, можно не вести речь о процентах. Контактов могло быть от одного единственного до тысячи и более. Исследователи, проводившие секвенирование генома кроманьонца и неандертальца, как раз и ссылаются на такую возможность, в виду отсутствия останков прямых потомков двух видов в местах их совместного проживания. То есть, даже предполагать кремацию ради объяснения отсутствия останков – нет нужды с учётом обсуждаемой теории, их может быть просто крайне мало. Если «гибрид» получает за счёт своего умственного развития доминирующее положение, то он им непременно воспользуется, в первую очередь - для размножения. Поскольку исследовались именно гены HLA, налицо «живучесть» гибрида, «приобретенный иммунитет», хотя это никак не объясняет вымирание неандертальцев и денисовцев, имевших те же гены и проживших в Евразии втрое дольше кроманьонцев.
Авт. - Разница в умственном развитии в рамках одного вида вполне может дать импульс некоей пассионарности, но не ради исследовательских путешествий, а ради копирования приобретенного опыта – обучения себе подобных и, как следствие, последующего доминирования. В этом случае не исключён дальнейший перенос генов, сходных с «неандертальскими» или «денисовскими» самими расселяющимися «гибридизированными» кроманьонцами?
В.П. – Конечно, не исключён. Пожалуй, такая мотивация даже более актуальна, нежели освоение неизвестных территорий только ради пропитания, благо доказано, что таковая нужда отсутствовала, и перенаселение древнему миру не грозило, как и истощение природных ресурсов. Пропитание же вкупе
с теми, кто может оказаться в зависимом положении и обеспечить это самое пропитание в большем объёме, всегда было гораздо интереснее для человека, чем собственный тяжкий труд. Пожалуй, этакое прогрессорство, когда обученные за несколько поколений становятся сами «прогрессорами» и начинается гонка за «необученным трудовым ресурсом» вполне возможно, особенно в не слишком разных по уровню технологии мелких сообществах. Небольшая популяция древних людей и общая технологическая неразвитость не допускают возникновение рабовладельческих отношений. Доминирование становится краткосрочным, и сходит на нет через два-три поколения, возможно, что и в течение одного поколения, а значит, даёт импульс к миграции части членов разросшейся общины и дальнейшему копированию стиля отношений.
Авт. – Если представить, что некий кроманьонец из алтайской пещеры Окладникова с рождения воспитывается в нашем современном мире, чем он будет отличаться от нынешнего француза, немца, россиянина?
В.П. – Умственно - ничем. Он будет отличаться отсутствием некоторых генов, так же как отличается сегодня коренной африканец от европейца, что никоим образом не влияет на возможности умственного развития этого африканца. Всего лишь – вопрос воспитания в рамках различных культур и передачи определенных знаний – не более. А потомок афро-европейского брака утратит и генетические отличия. Именно поэтому для генетических исследований берется материал африканцев, а не афро-америанцев. Исследования дорогие, а их чистота достигается за счёт достоверного отсутствия контактов двух рас.
Авт. – Если собрать воедино все факты: отнесение палеолингвистами возникновения языков ко временам 50-ти тысячелетней давности, этим же сроком датируется появление в Европе и Азии кроманьонцев – людей современного типа, несколько в иной области лежит датировка «возраста»
митохондриальной Евы, но странным образом совпадает число – 50 тысяч лет… Почему бы не рассмотреть теорию «изначально говорящего сообщества», генетически близкого именно кроманьонцам, на серьёзном научном уровне, а не в плане очередной альтернативной теории?
В.П. – В первую очередь, как было сказано ранее, – отсутствуют материальные свидетельства жизнедеятельности некоей более развитой изолированной цивилизации. Поэтому сам вопрос её существования в науке не поднимается. Хотя, с учётом находок на Алтае, можно предположить, что этот «непаханый» регион чреват любыми находками. Случается, что и в достаточно изученных регионах археологов поджидают удивительные открытия. Но пока их нет… Это - что касается археологии, которая может дать толчок исследованиям в данном направлении.
Палеолингвистика и генетика вряд ли сойдутся на одном поле без достоверных свидетельств «говорящей», а лучше «пишущей» цивилизации времен кроманьонцев. И наш разговор с учётом всех обобщаемых областей, включая антропологию и нейропсихологию, можно считать единичным случаем. Объединение в рамках официального исследования учёных столь разной специализации вряд ли возможно вообще. В конце концов, перед научным миром стоят куда как более практические задачи, чем поиск доказательства врождённых речевых навыков у некоего малого сообщества. Более того, доказать такую способность при помощи генетики, пожалуй что – невозможно. По крайней мере – пока невозможно.
P.S. От автора. Придётся подождать пока найдётся надпись в пещере: «Здесь был Атандил».
21.01.2012
Рекомендовать